Однако в истории медицины честь разработки и введения в практику гомеотерапии как самостоятельной системы лече­ния принадлежит немецкому врачу — профессору Лейпциг-ского университета Христиану Фридриху Самуэлю Ганема-ну (1755 — 1843). Ганеман родился 10 апреля 1755г. в Сак­сонии, в небольшом городке Мейссене на Эльбе, в небогатой многодетной семье художника по фарфору. Уже в детстве С. Ганеман проявил удивительные способности, любознатель­ность, прилежание, тяготение к наукам и иностранным язы­кам. Руководство школы, где учился талантливый юноша, в виде исключения освободило его от платы за обучение. Осо­бенно привлекали молодого Ганемана естественные науки. Свое выпускное сочинение в школе он назвал «Об удиви­тельном строении человеческой руки». Ко времени оконча­ния школы С. Ганеман уже владел несколькими иностранны­ми языками. В возрасте 11 лет ему было поручено директо­ром шкоды помогать другим ученикам в изучении греческого языка. Благодаря знанию языков (греческого, латинского, английского, французского, еврейского, арабского) С. Ганеман основательно познал медицину и химию. Переводческая де­ятельность, как мы увидим ниже, толкнула его и на путь го­меопатии.

Обучаться медицине С. Ганеман начал в 1775 г. в Лейп­циге. С 1777 т. в Вене он активно посещал госпиталь братьев милосердия, где занимался у лейб-медика Кварина, высоко ценившего знания и способности своего ученика. В течение двух лет С. Ганеман был домашним врачом и библиотекарем у барона Брукенштаяя в Германштадте, а в свободное время

продолжал изучать химию, горное дело, совершенствовался в языках. Для продолжения медицинского образования С. Га-неман переехал в Эрланген, где обучался у известных про­фессоров. В 1779 г. он защитил диссертацию, посвященную судорожным состояниям, после чего получил место уездного врача в Гоммерне. В 1731 г. дополнил медицинское образо­вание изучением фармацевтики в Дессау.

В 1783 г. С. Ганеман вступил в брак с Генриеттой Кюх-лер, падчерицей дессауского аптекаря. Через год молодая че­та переехала в Дрезден, где С. Ганеман занимался врачева­нием в городских больницах. С 1789г. начинается лейпциг-ский период жизни С. Ганемана. К этому времени он уже пользовался репутацией ученого и опытного практического врача. Литературная деятельность С. Ганемана не ограничи­валась переводами. Он стал автором следующих работ: «Об отравлении мышьяком», «Наставление основательно излечи­вать старые преждевременные и гнилые язвы», «Руководст­во для врачей к венерическим болезням»; изобрел способ из­готовления растворимой ртути, описал химические свойства желчи и желчных камней и др.

Медицинская практика не принесла С. Ганеману удовле­творения. В то время применялись лечебные приемы, исто­щающие больных: большие дозы потогонных, рвотных, мо­чегонных и слабительных средств, производились частые и обильные кровопускания. Все это приводило в уныние, по­рождало ощущение беспомощности и бесперспективности ме­дицины. С. Ганеман постепенно отходит от медицинской практики, погружается в литературную работу, включая и пе­реводы.

Важное событие произошло в 1790г. Работая над пере­водом труда по лекарствоведению известного в то время шот­ландского фармаколога Куллена, С. Ганеман обратил внима­ние на сообщение автора о возбуждающем действии хинной корки на деятельность желудка и решил проверить это на себе. Совершенно неожиданно, принимая внутрь хину, он от­метил возникновение у себя многих симптомов малярии (ско­ванность суставов, озноб, дрожь, вялость, сонливость, при­тупление чувств и др.). Повторение опыта дало тот же ре­зультат. Возникло озарение: хинная корка, излечивающая малярию, сама вызывает признаки данного заболевания. Это был звездный час в жизни исследователя! Не без основания 1790 г. считают годом рождения гомеопатии.

В жизни С. Гаяемана начинается период интенсивного творческого труда. Он полностью отошел от практики, погру­зился в изучение литературы с целью обнаружить мысли о гомеопатии у предшественников, проводил многочисленные опыты с другими веществами на себе, членах своей семьи, дру­зьях и знакомых. Постулированный С. Ганеманом принцип получил многочисленные частные подтверждения. Например, ртутные препараты в токсических дозах поражают организм, затрагивая многие органы и системы, при этом значительно повреждается толстая кишка (тяжелый язвенный колит). Между тем эти же препараты в малых дозах действуют бла­гоприятно при дизентериеподобных колитах. Мышьяк вызы­вает холероподобный понос, а в гомеопатическом применении препаратами мышьяка излечиваются поносы различной при­роды. Йод раздражает дыхательные пути, а в малых дозах благотворно действует при бронхитах. Сера при длительном воздействии приводит к распространенному дерматиту, а в го­меопатии Sulfur iodatum излечивает различные кожные за­болевания. Cantharis vesieatoria (шпанские мушки) в токси­ческих дозах вызывает воспаление мочевого пузыря, а в го­меопатических дозах облегчает страдания больных циститом и уретритом. Спорынья в больших дозах вызывает тяжелое поражение организма со спазмом сосудов, осложняющимся развитием гангрены, а в малых дозах Secale cornutum с ус­пехом используется при облитерирующем атеросклерозе, и т. д. Постепенно созревала концепция, которая легла в осно­ву гомеотерапии как новой системы лечения.

Первая публикация С. Ганемана в связи с новым откры­тием состоялась в 1796 г. в журнале фон Гуфеланда («Опыт нового принципа для отыскания целительных сил лекарст­венных веществ»). Ганеман писал: «Каждое лекарственное средство вызывает в человеческом теле известный вид соб­ственной болезни, которая тем своеобразнее, определеннее и сильнее, чем сильнее лекарство. Нужно подражать природе, которая излечивает хроническую болезнь посредством при­соединения другой, и нужно применять к подлежащей излече­нию болезни то лекарственное вещество, которое в состоянии возбудить другую, наивозможно сходную искусственную бо­лезнь, и первая будет излечена». Ощущается течение мысли, которая в дальнейшем будет концентрирована формулой «Si-milia similibus curantur» («Подобное лечится подобным»).

С. Ганеман возвращается к медицинской практике, но уже на- принципиально новых, гомеопатических принципах. Его авторитет как искусного врача возрастает с каждым годом, разрастается практика. Вместе с тем С. Ганеман постоянно сталкивается с недовольством, завистью и противодействием врачей и аптекарей. В период с 1793 по 1810г. С. Ганеман вынужден часто переезжать из одного города в другой, прак­тикуя в Молынкбене, Геттингене, Пирмонте, Брауншвейге, Вольфенбюттеле, Кенингслюттере, Алыггоне, Гамбурге, Мел-не, Махеме. Параллельно с практикой составляется объемис­тый «Аптекарский лексикон», создавший С. Ганеману славу авторитетного знатока фармации. В окончательно оформлен­ном виде концепция гомеопатии представлена в первом из­дании знаменитого «Органона».

Важнейшим этапом становления и распространения го­меопатии стал второй лейпцигский период жизни С. Ганема-на (1811 —1821), когда он преподавал в университете. Вопре­ки противодействию многочисленных недругов, он успешно защитил диссертацию на медицинском факультете, предста­вив обстоятельное историко-медицинское исследование «О геллеборизме древних». Необыкновенная глубина изучения предмета, блестящее знание огромного количества древних источников, убедительность и логичность изложения исклю­чили все возражения даже самых недоброжелательных оп­понентов. Получив право преподавать в крупнейшем евро­пейском университете, С. Ганеман сплотил вокруг себя мно­гочисленных учеников и последователей. Это был период быстрого развития знаний и практического опыта по гомео­патии, накопления обстоятельных описаний патогенеза гомео­патических лекарств. Выпущенный С. Ганеманом фундамен­тальный труд «Чистое лекарствоведение» включал в себя подробные сведения более чем о 60 гомеопатических сред­ствах.

Вместе с успехами гомеопатии, ростом авторитета С. Га-немана и его школы нарастали и силы оппозиции. Возник су­дебный процесс между ним и лейпцигскими аптекарями, тре­бовавшими передать изготовление любых лекарств в свои ру­ки. В реаультате С. Ганеману было официально предписано все свои гомеопатические лекарства выписывать исключи­тельно через обычные аллопатические аптеки, находящиеся в руках яростных противников гомеопатии. Это было равноеильно запрещению «рачебной гомеопатической практики в Лейпциге.

Летом 1821 г. С. Ганеман вшнужден был переехать в не­большой городок Кетен под покровительство герцога Фер­динанда Ангальт-Кетенского, приверженца гомеопатического лечения. С. Ганеман, слава о врачебном искусстве которого уже разнеслась по всей Германии, вновь получил свободу ме­дицинской практики с правом самостоятельного приготовле­ния и отпуска гомеопатических средств. В Кетен стали сте­каться больные не только со всех регионов Германии, но и из соседних стран.

В кетенские годы С. Ганеман выпустил капитальный многотомный труд •«Хронические болезни», в основу которых была положена концепция миазмов. Были также основатель­но уточнены и детализированы важнейшие принципы гомео­патии — потенцирование, или динамизация лекарств, доказа­тельство и объяснение эффективности малых доз. В 1831 г., когда в Европе распространилась холера, С. Ганеман пред­ложил использовать для лечения этого тяжелейшего заболе­вания, уносившего тысячи жизней, гомеопатические средства (камфора, вератрум, соли меди). Положительный эффект го­меопатии был подтвержден многими врачами того времени, в частности, в Австрии, Венгрии, Англии, Италии, России и др.

В 1830 г. С. Ганемана постигло несчастье — смерть же­ны, которая была его верным другом и спутником во всех жизненных невзгодах и многочисленных переездах, подарив­шая ему 11 детей. После смерти жены он продолжал уеди­ненную жизнь и практику в Кетене. Количество больных, приезжавших к С. Ганеману, увеличивалось. В 1835 г. в воз­расте 80 лет он женился на 35-летней парижанке Марии Ме-лани Харвили и переехал в Париж.

Последний, парижский период жизни С. Ганемана был на­сыщен интенсивной медицинской практикой. Он стал одним из самых популярных врачей в Париже, был окружен поче­том и уважением. В связи с возрастом и непосильной нагруз­кой здоровье Ганемана стала ухудшаться. 2 июля 1843 г. на 89-м году жизни он скончался и был похоронен в Париже на кладбище Пер-Лашез.

Еще при жизни С. Ганемана благодаря его многочислен­ным друзьям и последователям гомеопатия, как новая систе­ма лечения, стала быстро распространяться за пределы Гер­мании по странам Европы, Америки, Азии.

В России первые сведения о гомеопатии прослеживаются на ее западных окраинах: в Прибалтийских землях, в Фин­ляндии, в Королевстве Польском.

Одним из первых российских гомеопатов был доктор Штегеман, изучивший гомеопатию в Германии и служивший в 20—30-е гг. прошлого столетия в Дерите и Риге. Вопроса­ми гомеопатии интересовался дерптский профессор Замен. В его отношении к гомеопатии мы встречаем много интерес­ного и поучительного. Замен одним из первых, объективно оценив достоинства гомеопатии, указал и на ее ограничен­ность. Он высказывался о недопустимости противопоставле­ния гомеотерапии другим лечебным принципам и приемам. Проявив мудрое беспристрастие и не отрицая истин гомео­патии, Замен в 1825 г. писал: «Присоединяясь в виде ветви или отрасли ко всем знаниям, составляющим медицину, гомео­патия займет место, конечно, более достойное, нежели то, ко­торое занимает теперь, находясь во враждебном отношении к господствующей школе, и каков бы ни был результат исследо­вания гомеопатического отношения лекарственного вещества к болезни, оно в настоящем послужит освещению нашего ис­кусства, а в будущем, может быть, поведет к более глубокому и совершенному пониманию органической жизни человека».

В Польше распространению гомеопатии способствовала деятельность доктора Бижеля, француза по происхождению. С гомеопатией Бижель впервые познакомился в 1824 г. в Дрездене, после чего основательно изучил «Органон» Гане-мана. По возвращении в Варшаву он использовал гомеопа­тию в практической деятельности. В 1829 г. Бижель получил в попечение санитарную часть Варшавской школы кантонис­тов, где для лечения больных использовал гомеопатические средства. Бижелю принадлежат оригинальные труды по го­меопатии: «Разбор гомеопатического способа лечения» (1827), «Домашняя гомеопатия, или руководство для домаш­него лечения» (1836).

Одним из первых, в 1824 г., привез в С.-Петербург сведе­ния о гомеопатии доктор Адам, который был лично знаком с С. Ганеманом. Сам Адам медицинской практикой занимался мало, уделяя больше внимания агрономии. О гомеопатии он много говорил с петербургскими коллегами, в частности, с Шерингом, главным штаб-доктором отдельного гвардейского корпуса. Через Адама познакомился с гомеопатией («введен был в храм нового Эскулапа») главный врач Петербургского морского госпиталя, впоследствии профессор Медико-хи­рургической академии Зейдлиц. Увлеченный вначале гомео­патией, Зейдлид вскоре разочаровался в ней. В Мариинской больнице он использовал гомеопатические средства для ле­чения первичного сифилиса. Многие из этих больных посту­пали вновь в поздние сроки с вторичным сифилисом. Еще не было определено, что гомеопатия имеет свое место и воз­можности. К сожалению, Зейдлиц, хотя и был одним из про­свещенных врачей своего времени, не только «потерял вся­кую охоту» изучать гомеопатию, но и перешел в лагерь ее не-Другов.

Доктор Шеринг, напротив, воспринял гомеопатию и ши­роко ею пользовался. К гомеопатическому искусству Шерин-га неоднократно обращался композитор М. И. Глинка, стра­давший, вероятно, рецидивирующим астенодепрессивным со­стоянием. В 1837 г. М. И. Глинка в своих воспоминаниях пишет, что «лишился сна, аппетита и стонал от мучительных ощущений». Он продолжает: «Кн. М. Д. Волконский привез ко мне доктора Шеринга, который гомеопатическим употреб­лением серы и золота в две недели меня поправил». В дру­гой раз «доктор Шеринг гомеопатическими порошками Nux Vomica, Belladonna и Dulcamara по одному каждого сорта, по разу в день, прервал горячку в три дня».

История сохранила деятельность в России племянника Ганемана доктора Триниуса, получившего медицинское обра­зование в Лейпциге. После получения звания доктора меди­цины Триниус в 1802 г. направился в Берлин к знаменитому Гуфеланду и по его рекомендации получил врачебную долж­ность в Курляндии, а в 1809 г. в качестве врача герцогини Вюртембергской приехал в С.-Петербург. Еще будучи сту­дентом, он был вылечен С. Ганеманом от какой-то невроло­гической болезни, но в медицинской практике долгое время придерживался аллопатии. В С.-Петербурге Триниус обра­тил на себя внимание царской семьи и в 1824 г. был назна­чен лейб-медиком. После поездки за границу, основательно изучив там гомеопатию, с 1826 г. Триниус широко ее исполь­зует в практике. Это был первый в России врач, официально объявивший себя гомеопатом. Триниус много внимания уде­лял ботанике и за свои научные труды был избран в Акаде­мию наук. Умер Триниус в 1844 г.

Благодаря деятельности Триниуса к гомеопатии бла­госклонно относились Николай I и его брат Михаил. Это благоприятствовало развитию гомеопатии в России. Сам Ни­колай I никогда не отправлялся в путь без гомеопатической аптечки.

В 1826 г. в С.-Петербург из-за границы приехал с княги­ней Голицыной опытный гомеопат доктор Герман, быстро по­лучивший практику в лучших домах столицы. Известность и популярность гомеопатии в России с приездом Германа еще более возросла.

О гомеопатическом методе лечения уже упоминалось в медицинской печати того времени. Так, доктор Маркус, изда­вавший в Москве журнал «Врачебные записки», выступил со статьей «Гомеопатия г. Ганемана». Автор пришел к заклю­чению, что, несмотря на свои недостатки, гомеопатия «теперь уже оказывает благотворное влияние на медицину». Маркус подчеркивал, что развитие гомеопатии совпало по времени с открытием Дженнером оспопрививания, причем не без осно­вания сопоставлял гомеопатический эффект с результатами предохранительных прививок оспы. Маркус оценивал гомео­патию как «могучий двигатель медицины но пути ее разви­тия», но, к сожалению, сам не проявил последовательности в своих суждениях.

Доктор Герман успешно практиковал в Петербурге. О нем в своих записках также тепло вспоминает композитор М. И. Глинка: «Известный в то время доктор Герман значи­тельно помог мне: около двух лет продолжал я лечиться го­меопатически и строго соблюдал предписанную диету».

С именем доктора Германа связаны и первые попытки ис­пользовать гомеопатический метод в лечебных учреждениях России. Удачная практика Германа обратила на себя внима­ние Великого князя Михаила Павловича, возглавлявшего Гвардейский корпус, участвовавший в русско^турецкой вой­не. По высочайшему повелению с Германом был заключен контракт, согласно которому он в 1828г. приступил к лече­нию солдат, страдавших различного рода «горячками», кро­вавым поносом, в госпитале в Тульчине. Как свидетельству­ют документы, медицинское начальство пришло к выводу об отсутствии каких-либо преимуществ гомеопатического лече­ния перед аллопатическим. С современных позиций это и по­нятно: как и в случае неудачного лечения гомеопатическими средствами первичного сифилиса Зейдлицем, не учитывались возможности и место гомеопатии. В донесении Зейдлица чи­таем: «После того как обещания Германа не были выполнены, следовало и правительству лишить его тех привилегии, которые предоставлялись ему по контракту, но Государю угодно было, чтобы контракт был исполнен, а потому Герма­ну было предоставлено оставшееся по условию время дослу­живать >в Петербургском военном госпитале, где он под на­блюдением главного врача этого госпиталя должен был ис­пытать — в каких именно болезнях окажет гомеопатический способ лечения свое преимущество».

Герман вернулся из Тульчина в С.-Петербург. «Опыты» в С.-Петербургском военном госпитале также были оценены отрицательно. Причина этого, с современных позиций, все та -же: не учитывались место и возможности гомеопатии. Заме­тим, однако, что главный врач госпиталя Гиглер, которому главным медицинским инспектором баронетом Вилье было поручено контролировать лечебную деятельность Германа, сам серьезно увлекся гомеопатией: изучал гомеопатическую литературу, участвовал в лечении больных. Возможно, что официальные сдержанные или даже отрицательные отзывы Гиглера о гомеопатии «могли быть вызваны желанием или прямо приказанием начальства» (К. К. Боянус).

Тем не менее гомеопатическая практика Германа и дру­гих врачей, работавших в России, не прошла бесследно. Го­меопатия постепенно завоевывала признание в обществе. Ис­тория сохранила имена общественных деятелей, которые да­же не будучи врачами, много сделали для распространения гомеопатии в России. Между ними особенно значимы имена С. Н. Корсакова и Н. С. Мордвинова.

Семен Николаевич Корсаков (1788—1853), участник сра­жений в Отечественной войне 1812 г., отличался блестящим образованием, тяготением к естественным наукам и медици­не. Большую часть жизни он провел в своем имении Тару-сове близ Москвы. Поворот С. Н. Корсакова к гомеопатии произошел в 1829 г., когда, страдая мучительным полиартри­том, он по совету своего родственника Львова успешно ле­чился гомеопатически (Ledum). После этого Корсаков се­рьезно занялся гомеопатией: изучал литературу, перепи­сывался с С. Ганеманом и его последователями, принимал многочисленных больных, тщательно анализировал свои на­блюдения. О неутомимой деятельности С. Н. Корсакова сви­детельствуют его многочисленные литературно-медицинские труды. Он предложил свой собственный способ приготовле­ния гомеопатических разведений (потенцирование в одной

емкости). Способ Корсакова технически значительно быстрее и дешевле классического ганемановского потенцирования во многих емкостях, хотя и менее точен. Во время эпидемий хо­леры (1830, 1847 гг.) С. Н. Корсаков избирался на должность окружного инспектора местных инфекционных больниц. В его бумагах найдены обстоятельные записи о течении эпиде­мий холеры и о положительном влиянии гомеопатических средств при этом заболевании.

В 1832 г. С. Ганеман писал С. Н. Корсакову: «Я удивля­юсь неутомимому усердию, с каким Вы предались нашему благодетельному гомеопатическому искусству... Продолжай­те деятельность, удовлетворяющую сердце, способное чувст­вовать, и продолжайте также радовать Вашего, Милостивый Государь, совершенно преданного Самуила Ганемана».

Одним из активных сторонников гомеопатии в России был адмирал Н. С. Мордвинов, поддерживавший С. П. Кор­сакова и других отечественных гомеопатов. История сохра­нила нам имена некоторых из них: в Петербурге — кроме Адама, Триниуса, Шеринга и Германа, также Фейер, Оке, Штендер, Арнольд, Савченко (профессор Медико-хирурги­ческой академии), Циммерман, Ведринский и др.; в Москве — Зубов, Виноградов, Беневоленский, Роггенбау, Швейкерт, Ле-онгарди, Гофман (ученик Шеринга), Гольденберг, Веселов-ский, Белявский, Ястребцов; сочувствовал гомеопатии глав­ный врач Екатерининской (полицейской) больницы доктор Гааз, доктор Гагон (по его мнению, в руках образованных врачей гомеопатия может стать медициной будущего); в Ка­зани — Арнольд, Эверсман, Линдгрен и др.; в Саратове — Клейнер, Нимейер; в Тамбове — Мюллер; в Житомире — Червинский, в Пензе — Петерсон; в Риге — Штегеман, Брут-цер, Беренс, Генке, Ридль; в Тифлисе — Прибыль (главный врач военного госпиталя, пользовался особым доверием ге­нерала Ермолова, командовавшего Кавказским корпусом) и др. В начале тридцатых годов появилась и отечественная го­меопатическая литература.

Особое место в истории российской гомеопатии занимает личность В. И. Даля — известного врача, писателя, друга А. С. Пушкина. Медицинское образование Даль получил в Дерптском университете одновременно с Пироговым и Ино­земцевым. В годы учебы (1823—1828) Даль был свидетелем жарких споров между сторонниками и противниками гомео­патии. Из университета Даль вышел не верящим в эти «проказы Картуша». Служба военным врачом в действующей ар­мии во время турецкой компании, в Киеве, Польше и С.-Пе­тербурге окончательно привела его в лагерь противников го­меопатов. Более того, в своих статьях в «Сыне отечества» со свойственной ему иронией и образностью он дерзко высмеи­вал гомеопатов: «В основании своем гомеопатия есть бред, до­казательства и ссылки ее — ложь и неправда»; «Гомеопатия есть презрительный шарлатанизм самого низкого разряда» и т. д. «Органон» Ганемана Даль называл «памятником за­блуждений ума человеческого». Разочаровавшись вообще в медицине, он занялся литературной деятельностью, вошел в литературный круг, представителями которого были Пушкин, Жуковский, Вяземский, Одоевский и др.

Пересмотрел свое отношение к гомеопатии В. И. Даль в период своей службы в Оренбурге, куда он направился в 1833 г. по приглашению военного губернатора Перовского, друга В. А. Жуковского. Даль был свидетелем и участником лечения тяжелого воспалительно-гнойного заболевания руки (вероятно, остеомиелит, флегмона, септическое состояние) у полицмейстера Оренбурга, когда только благодаря усилиям местного врача-гомеопата Лессинга удалось улучшить состо­яние больного и ограничить воспаление, в результате чего по­явилась возможность операции, которую успешно произвел сам Даль. Недоверие к гомеопатии было поколеблено. Нача­лись наблюдения действия гомеопатических средств на себе и лечение больных. В письме к Одоевскому В. И. Даль пи­шет: «Я убедился, что средства эти действуют, иногда уди­вительно скоро, сильно и спасительно». Приводятся ярко описанные случаи: эффекты арники при различных ушибах, брионии — при «летучей ломоте», спонгии — при афонии вследствие ларингита и зобе, силицеа — при панарициях и др. Даля поразил блестящий эффект лечения крупа у собст­венного сына гомеопатическим методом (аконит, спонгия, ге-пар-сульфур). И вот Даль, еще недавний противник гомео­патии, удивляется недоверию к ней врачей и даже возмож­ности спора о новом методе лечения. Он убежденно говорит о союзе аллопатов и гомеопатов, о необходимости трезво и благоразумно оценивать их возможности, предупреждает о вреде излишнего, неоправданного оптимизма. В статье «Ве­рующие и неверующие» читаем: «Верующие нередко впа­дают в крайность и верят сами или в горячности своей за­веряют других, будто гомеопатия исцеляет всякий недуг».

В. И. Даль, убежденный собственным опытом, что «есть слу­чаи, может быть, не частые, когда гомеопатия приносит изу­мительную помощь там, где аллопатия бессильна». По сути дела, В. И. Даль касается важнейшего вопроса о месте и воз­можностях гомеопатии, о взаимном дополнении друг друга гомеопатической и аллопатической систем. В последующие периоды своей жизни (С.-Петербург, Н. Новгород, Москва) В. Даль постоянно содействовал распространению гомео­патии.

Начиная с первых шагов гомеопатия в России встречала противодействие со стороны официального медицинского на­чальства, иногда доходящее до прямых запрещающих мер. Так в 1831 г. в ответ на рапорт врача-гомеопата Червинского, успешно практиковавшего в Воронеже, о целесообразности расширения гомеопатического лечения в военных госпиталях на имя военного министра графа Чернышева, последовало за­ключение медицинского совета о необходимости «вовсе за­претить гомеопатическое лечение в сухопутных, морских и гражданских госпиталях». Последовала острая борьба сто­ронников и противников гомеопатии, и в 1833г. Государст­венный Совет постановил не допускать в государственных больницах и госпиталях гомеопатического лечения, но част­ная практика не запрещалась. Было дозволено открыть в Пе­тербурге центральную гомеопатическую аптеку. Есть сведе­ния, что дело не обошлось без заступничества Николая I. В письме одного гомеопата читаем: «...добрый царь взял сиро­ту под свою защиту».

Из гомеопатов более позднего времени выделяется В. В. Дерикер (1816—1878). Выросший в трудных услови­ях, но благодаря способностям и упорному труду хорошо знавший литературу и языки, он сдал экзамен в университете на звание учителя русской словесности. Одновременно с этим он аккуратно посещал лекции профессоров Медико-хи­рургической академии, а позднее увлекся гомеопатией под ру­ководством своего родственника доктора Ведринского. В. В. Дерикер — автор многих переводов и сочинений по го­меопатии. В 1858 г. он подал министру внутренних дел Лан­скому прошение, подписанное 50 лицами, о создании гомео­патического общества, но получил отказ. После обсуждения вопроса с медицинской администрацией министр заключил: «Гомеопатический метод лечения только терпим, но научно не исследован». Предписывалось доказать «действенность гомеопатического лечения и преимущество его перед обще­принятой терапией».

Между тем петербургские врачи-гомеопаты испытывали большую потребность в творческом общении, обмене опытом. Местом встреч стал гостеприимный дом Ф. К. Флеминга, яр­кой личности в истории отечественной гомеопатии, основате­ля первой гомеопатической аптеки в С.-Петербурге. Больных принимали в помещении этой аптеки. Так было положено на­чало Обществу врачей-гомеопатов и амбулаторной гомеопа­тической лечебницы. С 1861 г. стал выходить «Журнал го­меопатического лечения», все издержки на издание которого взял на себя Флеминг. Однако журнал просуществовал ме­нее трех лет из-за небольшого числа ^подписчиков и непре­одолимых финансовых затруднений. В Москве функциони­ровала гомеопатическая аптека А. Ф. Форбрихера.

В более благоприятных условиях находились гомеопаты в польских и прибалтийских землях. В Варшаве успешно практиковал гомеопат И. Подвысоцкий, лечивший наместни­ка князя Паскевича. В 1855 г. Подвысоцкий издал книгу «О гомеопатии», а позднее перевел труд Геринга «Домашний врач-гомеопат». Среди других врачей-гомеопатов выделялся доктор Венявский. Его талантливые статьи по гомеопатии привлекли внимание Варшавского медицинского факульте­та, и ему в 1865 г. была предоставлена палата для гомеотера­пии в клинической больнице св. Духа. Доктор Кушиньский успешно читал публичные лекции по гомеопатии в Варшаве. В 1868 г. там была открыта гомеопатическая аптека с лечеб­ницей для амбулаторных больных. В Риге гомеопат доктор Браузер состоял членом Общества врачей-практиков. Защи­щая диссертацию в Дерпте, доктор Яковицкий публично ут­верждал, что гомеопатия «принесла медицине значительные услуги».

В Финляндии энергичным сторонником гомеопатии был генерал-губернатор Н. В. Адлерсберг. Он способствовал от­крытию гомеопатической больницы, а в Гельсингфоргском университете в 1871 г. были введены лекции но гомеопатии. В Финляндию из Нюрнберга был приглашен видный не­мецкий гомеопат Грауфогдь. В военном госпитале выдели­ли две палаты для гомеопатического лечения. Однако с ухо­дом Адлерсберга эти начинания были прекращены. К тому же в период оживления финской гомеопатии усилилось и противодействие официальной медицинской администрации из С.-Петербурга.

Между тем в России продолжалась борьба гомеопатов и аллопатов, которая в 60-х годах приняла преимущественно теоретический характер. В 1862 г, в «Вестнике новейших врачебных метод» была опубликована «Программа для на­глядного убеждения в действительности гомеопатического ле­чения и в возможности допустить гомеопатию, как врачебное искусство», составленная профессорами Козловым и Здекауэ-ром. Цель этой публикации была очевидна — доказать, что гомеопатия лишена какого-либо научного основания и как самостоятельный метод лечения допущена быть не может. На поставленные 30 вопросов отвечали видные гомеопаты того времени — Гюббенет, Боянус, Бек, Виллерс. В дискуссии пре­обладали разъединительные и обличающие мотивы. Лишь в выступлении доктора Бека прозвучала мысль о желательном единении: «Конечная цель терапии, цель всей медицины — создать положительные принципы, общие законы... из кото­рых должны проистекать единство в практике всех врачей на земном шаре, словом, единая наука — терапия, подобно тому, как мы имеем одну физику, одну химию, одну ботанику и т. д.». В дальнейшем аллопаты от предложенной ими дискус­сии отказались.

К счастью, среди аллопатов находились врачи, трезво оце­нивающие гомеопатический метод лечения. Доктор Розен-бергер, в частности, писал: «Я признаю целительное действие гомеопатических приемов во многих случаях, но все-таки в известных, до сих пор еще не определенных границах... Го­меопатия составляет весьма интересную часть медицины, но меньшую ее часть. Стремление и надежды гомеопатов низ­вергнуть все до сих пор существующие медицинские систе­мы есть не что иное, как громадное заблуждение».

Шагом вперед стало официальное разрешение образовать в 1868г. в С.-Петербурге Общество врачей, занимающихся гомеопатией. Основной его целью ставилось «содействие на­учному развитию гомеопатии и утверждение ее на основани­ях естествознания, проверке и подтверждению практической пользы гомеопатического лечения, устранению недоразумений, препятствующих соглашению гомеопатии с новейшей физио­логической школой, для подготовления будущего слияния обоих учений в одну общую врачебную науку». По уставу в состав общества допускались только врачи. Это лишало общество материальной поддержки со стороны многочисленных приверженцев гомеопатии, не имеющих медицинского дипло­ма. В связи с этим в 1869 г. устав Общества был изменен и его состав расширен.

В 1870 г. в С.-Петербурге была открыта гомеопатическая лечебница, а в 1872 г. было возобновлено издание журнала петербургских врачей-гомеопатов под редакцией В. В. Дери-кера. Годом позже стала функционировать гомеопатическая больница. Плата за лечение в ней была дифференцирована в зависимости от удобств. Неимущие помещались в больницу за счет благотворительных средств. К сожалению, через три года больницу закрыли из-за больших финансовых труднос­тей. По этой же причине опять прекратилось издание жур­нала. Для петербургских гомеопатов оставалась только ле­чебница для амбулаторных больных и частная практика. После смерти В. В. Дерикера, последовавшей в 1878г., рас­палось Общество гомеопатов. Оставшиеся его члены сфор­мировали отдельный кружок под названием С.-Петербург­ского Общества последователей гомеопатии. Стала функци­онировать гомеопатическая лечебница во имя св. Архангела Михаила, устав которой был утвержден в 1881 г. Лечебница имела два отделения: одно для амбулаторного приема, дру­гое — для стационарного лечения, «с постоянными кроватя­ми, число которых не определяется, а зависит от средств Об­щества».

В 60—70-е годы прошлого столетия гомеопатия стала рас­пространяться и в российских провинциях. Сохранились све­дения о полезной деятельности доктора Любимова в Пензе. Ему помогали сельские священники. Проникновение гомео­патии в Казанскую, Вятскую, Пермскую и Оренбургскую гу­бернии связано с именем Долматова, который, не будучи сам врачом, «обращал в гомеопатию» дипломированных докто­ров. Распространению гомеопатии в северо-восточных про­винциях содействовало местное духовенство. В 1873г. в журнале петербургских врачей-гомеопатов сообщалось: «Мы можем насчитать многие сотни священников Уфимской, Оренбургской и Вятской губерний, которые с пользой зани­маются этим делом и, посредством лечебников, оказывают спасительное пособие беспомощному сельскому населению».

 

 

 

[Up][Next]
Hosted by uCoz